– Никак. – Я встал. Глядя с улыбкой ей в лицо, вспомнил: – «– Долго ли мука сея, протопоп, будет? – и я говорю: – Марковна, до самыя до смерти!»
Тяжелый был вечер. Нет, девчонки нас ни в чем не упрекали. Но само собой получилось так, что мы расселись двумя полукружьями по разные стороны костра, и говорить было не о чем. Никто не шутил, не пел, вообще все молчали.
– А если не прощу? – жестко спросила она. – Если я сейчас скажу: «Больше не подходи ко мне. Никогда». Тогда – что, Олег?
– Олег, – это был голос Таньки, – на берег выбросило корабль.
– Да почему нет? Давай отметим всем назло. Правда, торт, кажется, печь не из чего?
– Как топор я плаваю, – поспешно добавил я, чтобы не давать Танюшке возможность пространно изложить мою характеристику как пловца. – Знаю. Значит, будем думать.