Лиза задумчиво посмотрела на дыру, и теперь мне на ум пришла цитата из Гайдара, как в войну йодом лечили от всего, столовыми ложками выливая его на зияющие раны.
— А она не твоя? — удивилась я и узнала Очень Грустную Историю: одна «любительница» накупила себе десяток крыс, а через год внезапно решила, что для нее это слишком сложно, и вернула их Суровым Минским Заводчикам. Которые, повздыхав (а что делать, не бросать же животинок), по-братски их разделили. Естественно, от чужих взрослых крыс радости немного, особенно когда в доме уже живет большая дружная стая, а Фуджи еще и глубоко беременная на тот момент была.
Я поняла, что рекса ТОЧНО не хочу. И забронировала Весту, стандарта.
Беда в том, что стая в понятии крысы — это уходящая вдаль вереница потомков одной пары. А в нашем — «Ой, хочу рыженькую! И с пятнушком! И фазза!»
Беркшир (Berkshire) — крыса с белым животом и в белых носочках.
Дело было глубокой ночью, везти было некуда, делать было нечего — все консультации я уже собрала. Оставалось только проводить Фуджи на радугу.