На третьем месте, доставив больше всего хлопот, — блистер с таблетками.
— Да ну, все хорошо будет! — фальшиво утешила меня Лиза. — Куда им в такой обстановке кусаться…
Веста напоминала жирную полевую мышь, чем меня и подкупила. Благородный окрас циннамон на поверку оказался голубовато-серым с рыжеватым отливом. Позади веревочкой болтался короткий толстый хвостик. По бокам головы торчали круглые дамбо-ушки.
Но сегодня заспалась как раз хозяйка, и хозяин решил отомстить: подошел к клетке, цапнул первую попавшуюся, самую большую, крысу — Весту и, дьявольски хихикая, закинул в пододеялье.
Агути у Лизы не оказалось, и на роль пасюка была избрана бурмизка — дамбоухая, но издалека более-менее похожая на дикаря. А чтобы крыса не перенервничала по дороге, в переноску за компанию сунули черную блейзочку Вербу (мать и копия Холеры).
Запихав животное в переноску, я помчалась к ветеринару, где неожиданно воссоединилась с СМЗ Лизой. У нее тоже была целая охапка хворых крыс, что весьма скрасило часовое ожидание в приемной, а потом нас еще и приняли оптом. Фуджи оказалась не так уж плоха, а после укола байтрила заскакала вообще как молоденькая.