Высший мгновенно повиновался, но едва ветер снова стал прохладным, на плечи Данирен легла теплая шаль из белоснежного пуха и абсолютно без запаха – ночная нимфа плохо переносила беременность.
– Я понимаю, что моим людям не удастся остановить Эссиару, поэтому к этому периоду ты уже должна носить моего ребенка.
– Так много лет прошло, но ты все еще не простил меня.
Девушка хотела что-то сказать, но не посмела ослушаться приказа и выбежала из спальни. Остальные служанки перешептывались в холле, им запретили входить к принцессе и это, само по себе было событием. А уж горькие рыдания слышали все.
Высшая не ответила, протянув руку над слегка увядшими цветами в вазе, она вдохнула в них жизнь, проследила, как поднимаются листочки и наполняются красками цветы, и лишь после обернулась к Ранагнару.
В то утро властитель Винниона стал седым. Он не позволил зарыть в землю тело любимой, он на руках отнес ее на поляну танцующих и положил на круг. Он рыдал над ее телом, и едва наступила ночь, ушел не оглядываясь. Он не увидел, как лунный свет сплетает тонкое покрывало над мертвой нимфой, не увидел, как деревья отдают ей свою силу, и не услышал первый, неровный и шумный вдох той которую погубил. Исиа проснулась живой, но сердца и души у нее больше не было. Ее душа отныне принадлежала лунному свету, а сердце крошечной малышке за каменными стенами дворца.