— Отключай! — крикнул я Джеку через тридцать секунд, когда ничего, кроме электрических разрядов, не исходило от дымящегося куска угля в форме человека, лежащего на электрическом стуле. Гул немедленно прекратился, и я кивнул Бруту.
— Что ты говоришь? Он что, хочет проверить, как там рядом, где пахнет жареными мозгами?
Она подошла, далеко обойдя Президента, как будто ей не нравился запах отцеубийцы. Она проверила две пустые камеры, даже залезла под койку понюхать, потом вернулась на Зеленую Милю. А Перси все стоял, барабаня и барабаня, ничего не говоря, желая проучить эту мышь, заставить пожалеть, что вернулась.
Шлем загудел. Десять крупных пальцев поднялись над широкими дубовыми подлокотниками и напряженно растопырились в десять сторон, их кончики дергались. Огромные колени совершили несколько ударов, но застежки выдержали. Над головой лопнули три лампы: Пух! Пух! Пух! Марджори Деттерик вскрикнула и упала без чувств в объятия мужа. Она умерла в Мемфисе через восемнадцать лет. Харри прислал мне некролог. Марджори погибла в катастрофе троллейбусов.
— Перси, — распорядился я, — нужно, чтобы ты пошел в складское помещение и вымыл там пол. А еще лестницу в тоннель. А потом напишешь рапорт о прошлой ночи.
Я постучал по его плечу достаточно сильно, чтобы хоть на миг привлечь его внимание.