— Не, — отозвался Брут. — Ты в полном расцвете, Поль.
— Не-а, — произнес он наконец. — Он будет хорошо себя вести, правда, Дэл? И ты, и твоя мышка. В конце концов, ты сегодня даешь представление для довольно высокой публики.
— Я так и сделаю, — согласился я. — Хэл, а как Мелинда?
— Да уж будьте покойны, — заверил Харри, тоже обратившись к Джону Коффи. За нашими спинами Делакруа лежал на своей койке, держа Мистера Джинглза на груди. Дэл ворковал с ним и пел какую-то французскую песенку, похожую на колыбельную.
— Одевается? Во что, Хэл? — спросил я, нахмурившись. Моя жена появилась в дверях в прихожую и стояла, глядя на меня и вытирая руки посудным полотенцем.
— Боже, — произнес Брут, и слово это прозвучало странно в устах такого громадного человека, — как хорошо, что заключенные не могут становиться такими маленькими, правда?