Долан неприятно улыбнулся, показав зубы, почти не знавшие дантиста.
— Ах ты, Боже мой! — сказал он. — Неужели мы потеряли любимца семьи? Устроим похороны с бумажными цветами и…
Джон Коффи тщательно обдумал вопрос, но потом покачал головой.
— Он был Уортоном, — сказал я. — По жизни.
Он кивнул, не глядя. Хэл изучал цвет лица своей жены, естественный мягкий изгиб губ, новые темные волосы в ее прическе.
Харри перекрестился и поцеловал большой палец. Потом отправился в смирительную комнату, открыл ее и вернулся со смирительной рубашкой. Он подал ее Бруту. Мы втроем прошли по Зеленой Миле. Коффи у двери своей камеры проводил нас взглядом и не сказал ни слова. Когда мы дошли до стола дежурного, Брут спрятал рубашку за спину, что при его комплекции было довольно легко.