Рыжая всхлипнула, но замолчала. Бармен сделал вид, что его всё это не касается, отвернувшись к стойке и протирая фужеры.
— Ясненько-о, — ядовито протянул самый болтливый. — И ангела конечно же тоже не тронем? Типа пусть себе сидит, спасает её душу, лишает нас законной добычи, да? Ну-ну, предатель…
— Выходи, — хрипло потребовала она, истекая слюной, — обнимемся, мы ж родня!
Щёки моего друга заполыхали. Не то чтобы он не привык к человеческой несдержанности, просто любая агрессия сразу относит душу к нашему берегу. Ангелам элементарно больно это видеть…
— О да! Но это как раз тот случай, когда исключение подтверждает правило. Вот скажи мне честно, положа руку на сердце, или что там у вас ещё, ты сам понимаешь, что он — мой?
— Твоя работа? — спросил я, чтобы хоть что-то спросить.