А фэйри вдруг улыбается. И снова звон, не как колокол, а как меч — но на этот раз говорит на камбрийском.
За плечом кашлянул Дионисий. Немайн потрясла холодные, шелушащиеся окалиной прутья. Шатаются, но не поддаются. Стражники рванулись на помощь. Немайн раскинула руки, прикрыв решетку собой.
— Надо будет, городами стрелять буду. Главное — иметь на это средства. На мешки средства есть. На кормежку пленных — тоже.
— Бывают пути, на которые встать легко, да потом цена дорогой окажется, — сообщила назидательно. — Вот и держишь на крайний случай. А соблазн-то остается… Ничего. У хорошего барсука по три норы, в норе по три отнорка, у отнорка по трижды три выхода. Сколько всего?
Клирику захотелось заломить руки и закатить глаза. Ну не мог он примириться с обилием бытовых фэйри в доме Дэффида. Хотел бы повидать, пощупать или послушать — но зрение не располагало к ночным иллюзиям, слух при крайнем напряжении улавливал далекий храп Гвен, и ничего менее громкого. То, что для Эйлет хоть глаз выколи, серым глазам без белков представлялось романтическим полумраком. Не выжженные краски дня, не сочные оттенки позднего вечера и утра — приглушенная мягкость. Домашняя. Плюшевая. И сестра тоже преобразилась… И вовсе она не блондинка — по славянским меркам, конечно. Так, светло-русая. По местным меркам — образованная умница. Вот про шелковинок знать хочет. И задает вопрос эксперту. Кому знать все о фэйри, если не сиде? И что должна эта сида говорить, если вообще не представляет, кто эти шелковинки такие. Образ, исходя из звучания и того, что им каждую ночь миску сливок ставят, на троих, получался такой — шестилапые гусеницы ласковой шерсти с мордочками котят. Лапки как руки, но волосатые. А вот бубаху достаточно молока. Но целый тазик на одного. Кстати, сливки и молоко из мисок куда-то исчезают. Лизун на кухне довольствуется объедками — но и пользы от него чуть. На конюшне никто не живет — тамошние фэйри приходящие. Обитают в лесу, конюхам помогают за краюху хлеба. А на пивоварне до прошлого месяца, говорят, жило такое… Аж такое! Но как узнало, что Дэффид привел в дом сиду, так из пивоварни раздались тяжеленные вздохи — Немайн, разумеется, ходила на массаж и наблюдать выходки фэйри не могла — долго слышались ругательства, потом чудо-юдо выпило на прощание полбочки пива и ушло насовсем. Топало при этом так, что земля тряслась. Приписали сие сиде. Бухгалтерия показала, что производительность пивоварни возросла на пятнадцать процентов по сравнению с прошлым годом, когда монстра присутствовала. В нечистоплотность своих работников Дэффид не верил. Говорил, его люди имеют право пробовать пиво и так. И даже захватить жбанчик домой. Но выпить столько они просто не в состоянии!
— Нужно. Успокойся. Вреда тебе не будет. Сейчас отправлю на дно еще парочку, и хватит…