— А ну-ка засуньте ему два пальца! — скомандовал лысоватый. Кейр дергался и даже кусался, но с содержанием желудка ему пришлось расстаться.
Только ворота сомкнулись за его отрядом, только отвели тяжело дышащую лошадь, как принц бросился к недостроенному мангонелю. И налетел на монашку с ребенком. Ну а какая девушка еще в рясе ходить будет? Образ портил только шлем, лихо сдвинутый на затылок…
Что сида с первого выстрела по холму начала строжайший пост, заметили все. Зелень, маленький ломоть ячменного хлеба. Яблоко или несколько слив. Пиво — понюхать. И все. Ни мяса, ни даже каши. На глазах синела. Но зато взошла на вершину! Все ожидали, что уж на победном пиру разговеется. Нет. Обет дала, что ли? Это никого не удивило. Раз уж сида стала христианкой. Только Анна поинтересовалась, что за техника такая.
Для исправления которого Клирик знал два надежных способа: женский — покупки, и мужской — бифштекс. Мясо в нужных количествах в котеночий желудок Немайн не помещалось. Зато Клирик припомнил, что собирался купить зеркальце, и решил попробовать женский способ. Как назло, в лавках ничего симпатичного не обнаружилось. Всякая дребедень, которой только вразнос по хуторам торговать. Оно неудивительно: другого спроса нет и до ярмарки не будет. Но если женщина хочет исправить себе настроение покупками и не может ничего найти, ни купить, ни примерить, ни в руках повертеть…
— Мы явились, дабы соборовать болящую. — Дионисий огляделся: — Где она? Семи пресвитеров у нас сейчас нет, но три — тоже число хорошее.
— Прискорбно, — отозвался Вор, — но в женском теле ожидаемо. Хотя уже за одно то, что ты ухитрилась оставаться девственницей три месяца, лично я бы дал процентов шестьдесят. Я вот на грани Возрождения, Америку еще не открыли… И то. Дикость и разврат, уж поверь собственному психоаналитику его святейшества Иоанна Двадцать третьего… А у тебя там темные века!