— Отдал. Хорошо. Остальное потом. Когда Неметона будет здорова. Харальд, пошли.
— Выше твоей скакануть нетрудно. Впрочем, ты этим регулярно занимаешься…
— Что? — сида схватилась пальцами не зажившей до конца руки за баллисту, второй за посох. — Где стреляли?!
— А я слышал, что злом на добро волшебный народ не платит.
— Тогда будешь колесничей. Ходят слухи, несколько лет назад ты выиграла гонки. Это правда?
Радость… Прелесть! Сида взяла перепеленутого младенца — как-то очень ловко, сдавленно ахнула "какой миленький!", и, пока Элейн суетилась да завязывала узелки, понесла над спящим такую ласковую и восторженную бессмыслицу, какую обычно слышат разве от матерей. Она даже не улыбалась ребенку — просто растворялась в нем без остатка. Элейн даже немножечко приревновала — с гордостью. Вот, мол, какой у меня сынок изумительный.