Ведьму Клирик пропустил вперед. На всякий случай, и чтоб не видела, как сида тихонько отплевывает белокурые волосы. Внизу все оставалось по-прежнему. Епископ то ли молился, то ли просто размышлял у древнего креста.
— Запомни, — говорит, — запомни. Люди — они люди, когда по одному. А когда вместе — они другое. Иногда — большее, часто — меньшее, но другое — всегда. Вот представь, что ты не идешь рядом со мной, а стоишь там, со всеми. Что ты чувствуешь? И как это отличается от твоего восприятия, когда ты идешь со мной?
— А как у вас называют главного человека в Сенате?
— Слышу. А суд… Пошел он… — сида словно пыталась вспомнить слово — Анна мельком испугалась проклятия, — полем, лесом, холмом да торфяником! Маленький важнее.
— Да, во имя всего святого! — провозгласил он и обрушил геологический молоток на облюбованное звено. Клирик никогда не любил рассказов Эдгара Аллана По. И с Брэдбери тоже не во всем соглашался. С первого удара цепь не подалась — но зазубрина осталась внушительная. Оставалось долбить.
— А как же я без магии? — спросила Колдунья, — я иначе не смогу, сразу убьют…