На месте колесничей Анну охватил восторг, без всякой примеси ностальгической печали. Она вернулась! И пусть кто-нибудь теперь попробует сказать слово поперек! Если уж сиде можно… От сидовской колесницы она ожидала чего угодно — если б та и взлетела, не удивилась бы. Но та, приняв колесничую, легко качнулась, словно лодка.
— Кодекс Юстиниана не признает денежной оценки человеческой жизни.
— Ну тебя ярмарка не минет, нравится это тебе или нет. Тебе ж торговаться-то!
На коленях лежал загадочный фолиант, написанный меленько и очень разборчиво. Глаза в который раз пробегали строчки про финал болезни. Она это место часто перечитывала. И решение Дэффида — запереть больную покрепче — нравилось ей все меньше и меньше. А теперь из Немайн вместо слизи выходила чистая кровь, а значит, до возможной ошибки оставались уже не дни — часы.
— А-а-а-а, — протянула рыжая и хитро прищурилась, — зал затих в предвкушении, — так нет у меня такой сестры. Сэр.
— А ты командующий. И я намерена выполнять приказы.