Оставалось признать — правление Пенды-язычника пошло Мерсии на пользу и она, кажется, за все эти годы превратилась в нечто пристойное. Такое, которое доброму камбрийцу и союзником назвать не позор. Ну а Окта вообще милейший человек.
— А если нет, так не обессудьте — ничего не сделаю. Не смогу.
— Эта машина действует, — тихо проговорил священник.
— Благородный всадник подал идею, — Клирик никого не покрывал и ни от чего не увиливал. — Исполнение же целиком мое. Я прошу простить меня за вольное обращение с деревом… И мой внешний вид. Кстати, меня зовут Немайн.
— И ведите себя тихо. Вся ваша надежда теперь на Гвина. Потому как вам теперь не два пути — наверх или вниз, а один. Кто помрет — будет просто гнить. И больше ничего.
Жену храбрый гезит-копейщик с собой на опасное, хоть и прибыльное, дельце в Уэльсе волочь постеснялся. Для мужских надобностей вызвал рабыню. Опробованную. С сыном. Этот-то отпрыска от рабыни и за щенка не держал. А новая хозяйка добрая, мало что сида да ведьма. Какая разница? Сын же, пусть и будет носит имя сиды — так ведь все равно, кровь-то чья? А станет благородным. И не разлучила. Все таки к хорошему привыкаешь быстро, и Нарин уже начинало казаться, что война богов длится вечно. И будет длиться вечно. И хорошо. Вот только било…