— Любишь судить? Будь по твоему, повесим по суду. — Сэр Эдгар еще помрачнел, хотя, казалось, дальше уж некуда. — Пусть поживут часок, зная… Тебе ж мараться в чернилах. Это дело о разбое, не церковное. Я судья, ты секретарь. Ну и по человеку от клана, от каких есть — видоки.
Оставалось признать — правление Пенды-язычника пошло Мерсии на пользу и она, кажется, за все эти годы превратилась в нечто пристойное. Такое, которое доброму камбрийцу и союзником назвать не позор. Ну а Окта вообще милейший человек.
— А если нет, так не обессудьте — ничего не сделаю. Не смогу.
— Эта машина действует, — тихо проговорил священник.
— Благородный всадник подал идею, — Клирик никого не покрывал и ни от чего не увиливал. — Исполнение же целиком мое. Я прошу простить меня за вольное обращение с деревом… И мой внешний вид. Кстати, меня зовут Немайн.
— И ведите себя тихо. Вся ваша надежда теперь на Гвина. Потому как вам теперь не два пути — наверх или вниз, а один. Кто помрет — будет просто гнить. И больше ничего.