– Что же это Мари в лиловом, точно черное, на свадьбу? – говорила Корсунская.
– Насажена неладно, рукоятка высока, вишь, ему сгибаться как, – сказал один.
– Отчего? – с раздражением обратился теперь к Крицкому Николай Левин.
– Там будет бал, и ты увидишь нашу красавицу. В самом деле замечательно.
– Нет, ты постой, постой, – сказал он. – Ты пойми, что это для меня вопрос жизни и смерти. Я никогда ни с кем не говорил об этом. И ни с кем я не могу говорить об этом, как с тобою. Ведь вот мы с тобой по всему чужие: другие вкусы, взгляды, все; но я знаю, что ты меня любишь и понимаешь, и от этого я тебя ужасно люблю. Но ради Бога, будь вполне откровенен.
– Ну, так я только для этого выйду замуж. Смотрите ж, помните обещание! – сказала Кити.