– Хорошо, в будущую субботу, – отвечала графиня Нордстон. – Но вы, Константин Дмитрич, верите? – спросила она Левина.
Толстой видел несомненную связь между разрушением социальных основ современного дворянского общества, построенного на традициях наследственности и преемственности, и распадом семейных устоев. Не только семья Каренина, но и семья Облонского разрушается на глазах. Один Левин сравнивает себя с весталкой, хранительницей огня. Облонскому даже сам обычай венчания в церкви кажется нелепым: «Как это глупо, этот старый обычай кружения, „Исаия, ликуй“, в который никто не верит и который мешает счастью людей!»
В гостиной никого не было; из ее кабинета на звук его шагов вышла акушерка в чепце с лиловыми лентами.
– Я про то только и говорю, – отвечал Левин. – Почему же нам не искать с своей стороны?
– Я думаю, что ты не можешь любить меня. За что ты можешь любить меня?