– Что же это, Алексей Александрович, за что вы нас так обходите? – сказала Долли, грустно улыбаясь.
– Ну, что ваше дело? получили долг? – спросила она Яшвина.
– Нет, благодарствуй, я больше не могу пить, – сказал Левин, отодвигая свой бокал. – Я буду пьян… Ну, ты как поживаешь? – продолжал он, видимо желая переменить разговор.
– Анна Аркадьевна приказала доложить, что они поехали в театр.
Она видела этот взгляд и верно угадала его значение.
Но проходили еще минуты, часы и еще часы, и чувства его страдания и ужаса росли и напрягались еще более.