Повисла тягучая тишина. Ученики стали сжимать кольцо вокруг нас. Отец Аэрона смотрел на сына со смесью гордости и ужаса, леди Диодора побледнела под стать своей шубе. В тишине четко выругался Калина.
— И после этого я еще разговариваю, — судорожно сглотнув, проговорила я.
Наконец над кладбищем поплыла огромная, такая бывает только здесь, луна. Велий не пришел, Лейя приуныла, Алия поглощала свою стряпню и вслух мечтала о том, как вернется в Школу и намылит шеи всем своим обидчикам. Кладбище наполнялось жизнью, если можно так сказать, хотя после первой ночи нашего вступления на пост покойники упорно обходили нашу троицу десятой дорогой, не желая связываться со слишком активными хранительницами. Дождавшись окончательной темноты, я стала натягивать сапоги.
Аэрон поднялся и пошел к двери, показав нам внушительный кулак.
Аэрон улыбнулся отнюдь не ласковой улыбкой и высоко поднял двумя руками нож. Я снизу вверх посмотрела на лезвие и подумала, что от такого тупого предмета моя смерть будет долгой и мучительной.
— Жива? — произнес кто-то над ухом. «Ура, слышу!» — обрадовалась я и попробовала открыть глаза.