— А когда в нем снова кто-нибудь начнет дышать, и я снова явлюсь к твоему папе с просьбами его сжечь, он погонит меня в шею вместе с моими манерами уничтожать его мебель.
— Сдается мне — в шкафу Мозеров, — откликнулся Керн угрюмо. — Из того, что мне наплел наш эксперт, я делаю именно это заключение. Так, Гессе?
— Грубо работаешь; а я-то ожидал высоких традиций — игл под ногти…
— Ты слышала его флейту в тот день? — уточнил он, и Хельга Крюгер кивнула.
— Нет, к чему же так изводить парня; попросту надо сдать горожанам жертву для утоления их жажды возмездия — это поможет протянуть время, а возможно, как знать, и угомонить их вовсе. Мясник более не нужен; он рассказал все, что мог, и толку от него теперь никакого. Завтра же на помост его, и люди успокоятся враз.
— К чему ты клонишь? — устало вздохнул тот. — Я вижу, что у тебя родилась мысль; так говори, не тяни жилы.