— В конце концов, — договорил тот, — мне было сказано, чтобы, пока я имею хоть какое-то отношение к Инквизиции, я не смел вновь являться «в этот дом». Сегодня Карл — бедняжка и безвинно претерпевший, а я — зарвавшийся и одуревший от власти сукин сын.
Курт искоса бросил взгляд на начальника и сослуживцев; те сидели молча, явно не намереваясь более встревать в беседу, и он вздохнул снова, мысленно кроя всех присутствующих не подобающими доброму христианину словами.
— Все в порядке! — вновь возникнувши в комнате, сообщила Барбара так радостно, словно все присутствующие замерли в ожидании того, как решится судьба обеда, приготовляемого ее невесткой. — Однако едва успела…
— Если он их вспомнит, имена, — пробормотал тот недовольно. — Всякий раз, как ты там, у меня случается удар; ты меня до могилы желаешь довести?
— Так… И что мы будем делать? Что говорит Керн?
— Клянется, что рассказал обо всех; думаю, побожился б, если б мог. Кроме того, дабы сравнить показания, прочие члены семьи также были опрошены — по раздельности; Густав допросил упомянутую вами ровесницу пророка и сестер ювелира, Дитрих — его жену, Бруно поговорил с мальчишкой…