— При каждом глотке вспоминая, сколько дней вымаливал твой последний арестованный хотя бы каплю?
— Экий скорый, — насмешливо отметил наставник. — Куда… На покой. Прочь от работы… на пару месяцев. Горный воздух тебе не помешает. Альпийский воздух и хорошая физическая нагрузка.
— Помнишь, что говорил о коровах наш эксперт? — возразил он, успокаивающе гладя жеребца по напрягшейся шее. — Полагаю, лошади ничем не хуже. Если и впрямь здесь прячется некий демонолог, если он готов к нежданным гостям (а он готов, если не дурак), если он пребывает, что называется, в боевой готовности, если в этой деревне остался отголосок следа, о котором толковал Штойперт, то — некие тонкие материи животные могут и ощутить.
В темно-серых тучах над головой вновь прокатился невидимый каменный обвал; затуманенный взгляд с трудом поднялся, оглядев беспросветное небо, и снова опустился, глядя на человека подле себя с обреченностью, но без малейшей тени злобы или ожесточения.
— Отдышись, — разрешил Курт снова, — я подожду минуту.
— Какая вещь? — невольно скосившись в узкий витраж, на солнце, без особенного интереса спросил Курт, и мальчик неловко кашлянул, явно осознавая, как дико для сторонних слушателей звучит все, что он рассказывает сейчас.