Цитата #2473 из книги «Пастырь добрый»

Священник не молчал; губы по-прежнему шевелились, проговаривая слова молитв, и когда облачение его внезапно свилось, истлевая и опадая, словно вмиг сожженное касанием серого призрака, тот заговорил быстрее, но все так же тихо, без крика, не слышимо никому, кроме и него и Того, чье имя он призывал. Эта тишина рвала слух, как звон трубы, тишина, нарушаемая только треском пламени, собственным дыханием и шумом крови в ушах; тишина не нарушилась даже тогда, когда пепельное щупальце коснулось открытого тела отца Юргена, не нарушилась ни единым звуком, хотя то, что происходило со стариком, даже сейчас казалось чем-то более жутким, чем творящееся с ним самим.

Просмотров: 1

— Выходит, так. In optimum, найти бы ее и побеседовать как следует, однако я убежден, что в Кельне ее уже нет. После посещения жилища Эльзы я вернулся в «Кревинкель» — дабы закрепить начатое; ближе к утру общение устоялось…

Просмотров: 3

— Теперь обвинять меня во всех смертных грехах разом?

Просмотров: 2

— Ты вовремя, — заметил он с невеселой улыбкой. — Как раз к халявной выпивке… Дай ему стакан, Бюшель.

Просмотров: 2

— Что-то тут не так, — на ходу выговорил подопечный, и Курт поморщился, вновь оглянувшись и едва не потеряв равновесия. — Почему никого вдруг?

Просмотров: 2