— Прости. Я не хотел тебя огорчить, Марта, правда; но мне и в самом деле не к кому более обратиться. К посторонним не хочется; сама понимаешь…
Бруно на эту короткую перебранку смотрел с усталой скукой; обернувшись на притихших стражей, когда ворота остались позади, тяжело вздохнул, однако же на сей раз обошелся без обличительных речей, только изредка бросая в сторону своего попечителя укоризненные взгляды.
— Не понимаю… — растерянно произнес тот. — И ты знал это, знал, что он может вернуться, когда…
— Ты говоришь так сейчас, — мягко возразила Марта. — А припомни самого себя всего лишь пару месяцев назад.
— Ну, знаешь, типа пастушьей дудки — такая… Только не смейся…
Утро наступило внезапно, явившись в комнату вместе с все тем же Ланцем — бледным, как никогда собранным и похожим на родича у гроба покойного.