— In patientia vestra possidebitis animas vestras, - пробормотал тот, негнущимися ногами ступая к выходу. — Inpatientia autem pietatem…
— Да брось ты это, — вкрадчиво произнес Ланц. — Побывать в родном городе и не навестить родню — ну, это верх непочтения. Не будь ребенком, Хоффмайер. Помимо вполне полагающегося к случаю желания посетить родные стены…
— Почему никто не обратился к нам до сих пор? — невольно понизив голос, произнес он и увидел, как Бруно знобко передернул плечами.
— Экстремальщик хренов… — почти с непритворной злостью заключил тот. — «Requiescit in extremum» — я напишу это на твоей могиле через три дня. Если найду тело.
— К черту, прости Господи! Мне некогда рассиживаться! Если у вас есть новости о деле, вы могли прислать их с курьером, а если хотите говорить о чем-либо другом — говорите скорее, мне надо быть дома сегодня — сейчас!
— А в монахи когда пострижешься? — уточнил кто-то из-за стола в углу и чуть привстал, неопределенно махнув рукой им обоим: — Здравствовать желаем… Давненько вас что-то видно тут не было, майстер инквизитор; зазнались?