Бруно подчинился не сразу, промедлив на месте долгие два мгновения; добежав, неуклюже шлепнулся рядом, вцепившись пальцами в траву и щурясь от ветра и снега.
Финк покривился, опростав стакан, и тяжело крякнул, зажмурясь.
— Не согласен? — вскинул брови тот, и Курт пожал плечами.
— Ну, конечно… Не напрягай мозги — объясняться тебе не придется; я знаю, что случилось — все помню, все видел… — болезненная усмешка слетела с губ, точно сметенная ветром пылинка, и Ланц передернулся, стиснув крепче пальцы, зажимающие рану. — Как глупо… — проронил он тоскливо. — Не в драке, не в перестрелке… В собственной постели от старости было бы не так глупо.
— Обойдемся, — отрезал Курт и, перехватив его сумрачный взгляд, примирительно добавил: — Спасибо. Займитесь арестованным; возможно, у него треснуло ребро-другое или есть небольшое сотрясение.
— Вы из-за Штефана пришли? — спросил он уверенно, не дожидаясь первого вопроса, и тут же продолжил: — Он так и сказал — «когда будет поздно, забегают»… простите.