— Майстер инквизитор, ну, где же вы! Я уже почти готова раскаяться! — вдруг донесся из каменной комнаты голос — вовсе не умирающего от боли, а всецело удовлетворенного жизнью, хотя и несколько недовольного человека пола вполне определенно женского.
— Финк, погоди, — теперь уже мягче возразил Курт, — погоди. Не нервничай. Обращаться ко мне можешь как угодно, как тебе удобнее, это не главное, и на это всем здесь плевать. Здесь тебе не городская тюрьма, и мы не магистратские дознаватели, видимое соблюдение подобных правил в этом месте не имеет значения. Это первое. Второе, что ты должен понять — тебе здесь зла не желают. Ты же не думаешь, что все эти вопросы я задаю ради собственного удовольствия или чтобы найти, на кого бы все свалить? Я пытаюсь тебе помочь — ты сам попросил помощи, помнишь?
— Все верно, майстер инквизитор, все верно.
— Что-то мне в твоих глазах не нравится, — заметил он тихо. — Ты же не полагаешь всерьез, что в этом есть хоть намек на истину?
— Спокойно, — попросил подопечный чуть слышно, когда Курт молча замер на миг, поджав губы и стиснув Знак до боли в пальцах. — Только без рук.
— «Завидно», да? — тщательно скрывая оторопь и неведомо почему вдруг овладевший им испуг, пробормотал Курт, подбирая стакан, и, приблизясь к столу, осторожно плеснул в него из кувшина. — Всю жизнь мечтал, чтоб меня вот так плющило…