Первым, что я почувствовал, когда проснулся, было ощущение необычайной мягкости постели и нежное прикосновение тонкого одеяла к моему телу. Подозревая неладное, я открыл глаза и увидел знакомую обстановку лекарского кабинета.
– Алекс, а почему тебе не нравится, когда кто-то тебя благодарит?
– У меня есть! – отозвалась Лакрийя и протянула мне серебряную флягу.
Вот так и проходил поединок. Фаррад швырял в меня незнакомые структуры, пробуя мою защиту на прочность, а я старался их разрушить, или принять на свою защиту. В результате этого я узнал, что все мои защитные плетения – полная ерунда. Щиты оказывались весьма слабыми, поэтому максимум, что они делали – это слегка замедляли удары. Коконы вообще можно было смело списывать в утиль, потому что ни один из них не был способен отражать удары моего противника. Единственным выходом был тот, который высасывал энергию из плетений, но он не был рассчитан на сильное физическое воздействие, что наглядно продемонстрировал мне Фаррад, заставив посреди боя залечивать поломанные ребра.
– Потому что на их обдумывание у вас ушло очень много времени – несколько месяцев. Если бы это было что-то мелкое и незначительное, вы бы не присматривались ко мне так долго, не выясняли бы, достоин ли я этой роли и не поломаю ли вам весь спектакль. Вы бы просто дали мне нужный текст и позволили произнести для публики несколько слов, после чего убрали бы со сцены. Но так как этого не случилось, я полагаю, что роль действительно большая и текста там достаточное количество. Или я не прав?