А тем временем, один из них подошёл ко мне, сказал что-то, вынул из кармана складной нож и начал перерезать удерживающие меня верёвки. Руки, ноги, пояс, шея. И вот я уже могу попытаться встать.
Один из домиков был окрашен в сине-белые цвета, а другой был полностью белым с неширокой алой полосой вдоль всей стены. В паре мест эта полоса прерывалась изображением креста. И вот в этом-то домике с крестом при нашем приближении открылась дверь. Мой носильщик поднёс меня и поставил на пол уже внутри домика. Правда, стоять там я мог лишь пригнувшись — слишком низкий потолок. Поэтому я сразу сел на прикреплённую к стене небольшую лавочку.
Я бегом подбегаю к лежащему на столе телу и рывком сдёргиваю с него окровавленную простыню. О боги! Лена. Моя Лена. Что с тобой сделали?! Отсутствуют обе руки, страшные ранения груди и живота, кости лица раздроблены, обоих глаз и нижней челюсти нет.
Кстати, а не пора ли мне уже бросить эти игры и объявить себя магом? Выращу башню и стану в ней жить. С Леной. Хотя не, рановато. Сперва язык бы надо выучить да читать научиться. А то мало ли что. Кто этих туземцев знает, что они ещё кроме автобусов и телефонов с телевизорами придумали. Вряд ли, конечно, у них есть что-то такое, чем они могут мне серьёзно угрожать. Но на всякий случай лучше подстраховаться. Опять же, мухоморы. Я ещё не нашёл ни одного.
— Селезнёва, ты говоришь совсем как фашист из фильма про войну.
— Это и есть твой секрет? Мы за этим залезли в лес?