— Хочешь, я помогу тебе научиться кататься на лыжах? Вместе кататься будем.
Пользуясь моим полным незнанием местных цен на грибы, старушка продолжала упорствовать и задирать цену. И лишь когда количество розовых бумажек в моей руке перевалило далеко за второй десяток, корыстолюбивая бабка сломалась. Она выхватила из моей руки пачку бумаги и, как-то странно причитая и постоянно оглядываясь на меня, шустро скрылась в лесу. Не понял. Ведь только что она шла по дороге. С чего это она в лес рванула? Возможно, хочет набрать ещё грибов? Только как она это будет делать без корзины? Куда складывать станет?
— Нет. Только ходить. А рыбы-зомби не умеют плавать. Тонут. Летучая или плавающая нежить — большая редкость. Сложно сделать.
Едва мы вышли за дверь нашей спальни, как моих ушей достиг премерзкий не то скрип, не то стук. Как будто кто-то трясёт в пустом жестяном ведре горсть медных гвоздей, периодически ударяя деревянной колотушкой по дну этого ведра. И при этом ещё временами издаёт гнусные вопли. И всё это на фоне какого-то постоянного воя. Это Тусняк так кричит? Может, он заболел?
А Лена, тем временем, нажала небольшую кнопочку сбоку коробки, на которой стояли наши кастрюли. Коробочка тихо пискнула, и на ней загорелся крошечный красный огонёк. Лена непонимающе посмотрела на него и снова нажала на кнопку. Красный огонёк потух. Лена очень осторожно дотронулась одним пальцем до чёрного металлического диска, на котором стояла её кастрюля. Потом до кастрюли. Потом вновь до диска, но уже смелее. Зажмурилась и потрясла своей головой. Вопросительно смотрит на меня. А я что? Я же не знал, что эти штуки нагреваться умеют.
Снизу что-то кричат мне, но я их не понимаю. Хорошо, Лена подошла и помогла. Слово «вниз» мне известно.