— Да. Но лучше обращайтесь ко мне в женском роде. Так мы избежим путаницы, да и я уже привыкла.
А ещё мне надоело то, что нельзя нормально поговорить почти ни с одним парнем. Разве что, кроме тех, что… эээ… предпочитают мужское общество женскому. Но с такими я и сам говорить не стану. Противно. Толик несколько раз вывозил меня в город, погулять и проветриться. Так каждого третьего прохожего мужского пола очень интересовали мои ноги, особенно бёдра. Тьфу!
— Как обычно. Пить только нужно осторожно. На чашке могут остаться следы. И нельзя облизываться.
Внутри домика было очень светло — горели лампы на потолке. Нет, «горели» — неверное слово. Ничего там не горело. Светилось, правильнее сказать. Опять же, магии нет. Но и в лампах, которыми освещали себе путь сторож и мои спасители, тоже не было магии. Вероятно, работают по одному принципу. Да и свет ручной лампы весьма похож на свет светильника в домике с крестом.
Заметил меня, привязанного к саркофагу. Труп жреца рядом. Человек осветил всё это своей лампой, но освобождать меня не спешит. Вместо этого он достал из кармана маленькую коробочку, потыкал в неё пальцем и… коробочка начала говорить. Странный человек что-то рассказал коробочке, та ему коротко ответила и замолчала. После чего он что-то крикнул мне, развернулся и ушёл.
Торговца в привычном мне понимании тут не оказалось. Здесь даже и прилавка-то не было. Покупатели проходили к стеллажам с едой, сами набирали себе в проволочные корзинки то, что хотели купить, а потом с этими корзинками подходили к сидящим у выхода трём тёткам, где и оплачивали свои покупки.