— Алиса, с твоей Леной случилось несчастье. На вашу школу было нападение, и Лена сильно пострадала. Она… она умирает…
— Ладно. Дай ещё маны, у меня заканчивается.
Пока Лена-два регистрировалась в сети и дозванивалась, я закончил чиститься и натянул на себя трусы и майку. Лена-один вылезла из воды и идёт сюда. Чего там такого срочного стряслось? И отчего Кислицын не позвонил на мой собственный телефон — вон же он валяется на одной из наших с Леной юбок. Почему обязательно звонить с телефона Лены-два? Подозрительно.
— Потом всё объяснишь? Когда лучше говорить научишься?
— Да, спасибо. Нужен большой ритуал. И до начала этого ритуал человек должен быть ещё жив. И здоров. А то не выдерживает пытку.
Ехали мы все вчетвером на столь замызганном и откровенно бедном автомобиле, что, на мой взгляд, ему давно уже пора было переезжать на свалку. Жигули нашей Нины Петровны выглядели не в пример новее. Однако, несмотря на свой совершенно убогий вид, двигался автомобиль под управлением Кислицына достаточно уверенно.