Это было вранье, я видеть не хотел людей, предавших меня ни за что. Рухнули все надежды. Казалось, я чего-то тут стою, оказалось – ничего. Мечта была одна: убраться к чертовой матери.
– Ненавижу подполковника Майорова, – сказал Кудинов.
Я уже не мог не думать про еду. Точнее – куда ее, проклятую, девать.
По Уставу пилотка должна выглядеть так, чтобы вот эти внутренние губки – гы-гы-гы! – торчали наружу!
Мы Третьяковку переплюнули, сами того не желая. Ровно за три дня, как и говорил Петровский.
– Клиренс, – повторил Вася. – Принеси. Ну?!