На окраине Киева машина остановилась. Офицеры ушли за водкой и надолго пропали. Водку в те времена приходилось не покупать, а «доставать».
Меня эта ситуация даже забавляла, но тут жестко вмешались родители. Неприятно, когда твоим сыном играют, как шахматной фигурой, просто из-за того, что он не ту девочку осчастливил. Нет, не дочь ректора, сразу говорю. Между прочим, два года разлуки не сыграли особой роли – точка в той любовной истории будет поставлена только в середине 90-х, всем спасибо.
– Расчистите площадку под треногой и вокруг нее от горючих материалов.
Минотавр, приняв на грудь по случаю окончания стрельб, вспомнил обо мне и решил поразвлечься воспитательной работой. Не на того напал! Офицеров так перекосило от моего запаха, что я из их палатки убыл, не успев толком прибыть. И на прощанье заткнул им трубу заранее припасенной тряпкой.
Я закурил и присел на подоконник в туалете. Вот вам и дембельский аккорд, Олег Игоревич. Будь бригада на зимних квартирах, я бы постучался к начальнику штаба и выпросил краски хоть бочку. С доставкой. Но сегодня не у кого одолжить даже полбанки – в казарме тоже краски мало, я-то знаю, да и цвет у нее, прямо скажем, не штабной, а поносный… Напрячь Петровского? Без толку, «материально ответственные» прапорщики сейчас на полигоне, склады опечатаны. Вот она, Советская Армия: когда чего-то надо, этого нет. Только атомные мины без дела валяются. Не дай бог война со Швецией – а у нас не крашено ни фига.