Офицеры вернулись заполночь – я как раз успел прослушать любимую передачу.
Утром многие признались, что в ту ночь отойти от палатки пописать было выше человеческих сил. Пару шагов сделал – и сразу вспомнил, куда и зачем идет Кинг-Конг в полнолуние.
– Конечно. Шнейдеру отдам. Заодно подкормится, а то он на узле связи так присиделся, что обедать ходит через силу.
– И на дереве не сиди, пожалуйста. А то все тебе завидуют, потому что у самих кишка тонка – и стучат, будто в третьем дивизионе бардак.
Я поднялся, вытащил из шинельного шкафа сапоги. Забросил в тумбочку тапочки с эмблемой, натрафаречнной белым – серп и молот со звездой, – и стал обуваться.
К тотальной армейской безнадёге мы оказались не готовы. В письмах от ребят, ушедших первыми, между строк сквозило: здесь пусто, братцы, здесь ничего нет, нас ждут два потерянных года.