– Имей совесть, – пристыдил меня Афанасьев. – Человек полтора года не видел маму с папой.
Ключи: «принуждение» и «несправедливость». В зависимости от тягостности сна, это может оказаться как вполне себе ерунда, так и общая неудовлетворенность всем-всем-всем, происходящим с тобой много лет кряду.
А с майором Кротом заочно произошла смешная история. Как я уже упоминал, у связиста Генки Шнейдера была манера прослушивать разговоры, идущие по нашей телефонной сети. И вот, в один прекрасный день забило канализацию в казарме. Полкан приказал соединить его с коммунальщиками.
– Курить нет совсем, – сказал он. – Дай, пожалуйста.
– Хорошая работа, – сказал Сиротин. – Думаю…
Дальше «армейские кошмары» пошли однообразные – снова забрали, снова казарма. Сослуживцы и командиры относились ко мне с должным пиететом, но легче от этого не было. Иногда я болтался в части совсем неприкаянный, иногда встречал старых друзей, временами обстановка складывалась очень комфортно в материальном плане, но на душе все равно лежал кирпич.