Поверьте, мне совсем не весело думать так. Я тоже живой и любопытный человек. Но если разок-другой-третий увидишь наше бытие с изнанки, в голову лезут суровые мысли. Первая из которых – а ну их на фиг, чудеса. Поставьте себя на мое место. Если у вас хорошее воображение, вы сможете. Закройте глаза и представьте.
Я расписался в журнале и с удовольствием пожелал сержанту попутного ветра. Мне больше не нужны тут были чужие люди. Я собирался учинить над штабом надругательство, равного которому в ББМ еще не случалось.
Миномет подбирался к «шишиге» ближе, ближе, ближе…
– Нормально, товарищ генерал, – отвечаем хором.
– Держись, салаги, – сказал Верчич севшим голосом. – ББМ не сдается. За нас отомстят. Как только наши узнают, всю эту десантуру в лагере поубивают на хер.
– Спасибо большое, Москва, – Сабонис шутливо поклонился. – Очень мило с твоей стороны. Только немножко поздно. Кузнечик, вперед.