К половине девятого уже рассвело и видно было, как суетятся вокруг машин фигуры в черных комбинезонах. Глухо урчали моторы грузовиков, свистели по-вертолетному двигатели самоходок, из парка несло гарью и соляркой. На плоских, с маленькими круглыми башенками, спинах гусеничных транспортеров вырастали зеленые штыри антенн.
Сакральный смысл армии – тотальный контроль. Поэтому и отжимания производятся не абы как. Сначала дается команда «упор лежа принять» – по ней ты принимаешь этот самый упор лежа, на вытянутых руках. Затем команда «Делай раз!». По ней ты сгибаешь руки и зависаешь в таком положении. С прямой спиной. И ждешь команды «Делай два!», по которой руки можно разогнуть, вернувшись в положение упор лежа.
– Лучше я тебе помогу как еврей русскому. А то знаю я этих евреев, им помогаешь-помогаешь, а они тебя в благодарность подсиживают…
– Вася, ну не кричи мне в ухо! – зарычал Кузнечик.
Мы свернулись, выкатились, развернулись, жахнули, убежали обратно в лагерь. До конца полигона остались сутки, поэтому оборудование просто свалили в кучи, и на каждую положили сверху охранника. Мне выпало охранять штаб – два грузовика и штабель ящиков, укрытый маскировочной сеткой. Когда есть курево, лучшего занятия для солдата не придумаешь. Курева мы уже достали.
– Не надо подначек, – заявил Тхя. – Я безо всякой литературы «Швейка» читал, когда ты еще – «Винни-Пуха».