Я тяжело облокотился о перила, чувствуя, как отпускает, отпускает, отпускает напряжение…
– Да здравствует Советская Армия, гроза капитализма! – орал он. – Ударим покраской заборов по агрессивным проискам блока НАТО! Ура, товарищи!
Манеру ездить на броне наши офицеры привезли из Афганистана. «Тюльпаны» и «Пионы» редко оказывались там, где по ним стреляют, а вот там, где взрываются на минах – частенько. Конечно мы умели ездить по-боевому, нам специально показывали, что это за счастье: трястить в глухой бронированной коробке, света белого не видя, колотясь обо все углы и обалдевая от грохота (с тех пор я очень уважаю шлемофон). Поэтому при малейшей возможности мы выбирались наверх.
– Я «Винни-Пуха» по сей день перечитываю, – неосторожно признался Олег.
Следом в батарею зашла небольшая, но внушительная свита.
– И отчего вдруг поплохело нашему майору? – удивился старлей, выслушав мою историю. – Он же обычно живее всех живых.