Я знал, что губы его сейчас шевелятся, произнося странные звуки, а пальцы плетут причудливую вязь. Он произносит Слово.
Одно радовало – в третьем классе никто, кроме нас, не ехал. Вся крыша дилижанса, огороженная деревянным бортиком и со скамейками на двадцать человек, была пуста. Поскольку ночью начал моросить мелкий противный дождик, то и люки, ведущие на крышу, закрыли. Сидели мы в полном уединении, и за грохотом колес даже возница с помощником не мог наш разговор слышать.
Десяти минут не прошло, как все затихли, набросив на себя плащи, рубашки, все остальное, что было.
Я посмотрел на Маркуса – он не спал. Зато все остальные дремали в ожидании гостиницы.
– Тут. – Комаров слегка приподнял свои кофры. – На трое суток для десятерых. И карбид для ламп.
– А я тут чем помогу? Про Хелен слышал кое-что…