Я вытянулся на грязных неструганых досках, расслабился. Нечего грустить, и не в таких переделках бывал. Не может весь подземный лабиринт быть таким сложным, все ж таки тут часто люди ходят. Потихоньку, полегоньку, пройдем тридцать километров. Километра три-четыре мы уже миновали.
Руссиец улыбнулся так гордо, будто сам виноград вырастил, сок выдавил и вино воспитал.
Бормотал что-то на неведомом мне наречии Петер, способный понять любой язык человеческий.
Лицо Жерара исказилось мучительной гримасой. Ох как хорошо знакомой мне гримасой… почти как у Арнольда в миг прозрения… Невольно глаза отведя, я увидел задумчивую Хелен и восторженно-восхищенную Луизу. Тьфу… вот кому неведомы сомнения.
И нескладный мальчик, стоящий в окружении своих спутников, простер руку, будто благословляя своих врагов.
– Антуан, планируй! – попросил я. – Ведь можно…