Шестнадцатый – не двадцатый… Оляна права: здесь выдают замуж в пятнадцать, а в шестнадцать рожают детей. А то и раньше… В этом времени люди живут мало, детей нужно успеть вырастить. Я здесь давно, но все не привыкну…
Покончив с вечерей, Некрас сходил к реке, запил нехитрую снедь водой и вернулся обратно. Подбросив хворосту в костер, он вытряхнул из мешка узел из ременных шлей, уздечек и стремян и стал аккуратно расправлять все это в свете разгоравшегося пламени. Затем он заставил змея встать и примерил сбрую. Смок послушно позволял затягивать себя ремнями, по всему было видно – привык.
– Молокосос! – взревел половец, разглядев, кто стоит перед ним. – Ты убил Мосара! Я нарежу ремней из твоей шкуры…
– Соседские! – сказала Оляна, собирая посуду. – С утра у ограды крутятся.
В вопросе воеводы какой-то подвох. Иван пожимает плечами.
Тру, раз велено. Спина хозяйки широкая и сильная, бедра крепкие. Елица поворачивается лицом. Я замираю: думал, что спереди она будет сама. Елица ждет. У нее большие, отвисшие груди и заметный, округлый животик. Внизу живота – курчавая поросль.