– Нет, Георгий Андреевич, не ошибаетесь, – вздохнула живая легенда русской авиации, коей являлся бывший аэродромный казачонок, а ныне генерал-майор и кавалер чуть ли не полного комплекта орденов империи, ас-истребитель Миша Полозов. – Ну как же так, мало того что первый трансатлантический перелет слили англичанам, так теперь и в кругосветный пойдет Цеппелин!
С Сидоровым разговор происходил чуть позже и в несколько ином ключе.
– Ничего конкретного… он очень расплывчато намекнул, что поговорит с подрядчиком, который строит мне дом в Сестрорецке…
Естественно, я начал обзор с желтых. Что интересно, там описывалось в общем-то одно и то же – опять проворовались народные избранники уездного уровня, на котором у нас практически вся власть была выборной. В папке от референта описывалось три с половиной случая, в секретарской – два, но зато один был рассмотрен только тут. То есть это воровство было вскрыто народными контролерами, а комиссары проморгали. Ничего страшного, бывает, так что поиска виновных пока не предвидится, а вот внутреннее расследование – действительно ли невнимательность была бескорыстной – будет обязательно. Об этом уже стояла соответствующая закорючка, такие вещи давно решались автоматически, без моего участия.
Первый шаг мы уже сделали дней десять назад по их времени, когда отправили одну молодую пару проводить медовый месяц на Гавайях двадцать первого века. На недоуменный вопрос Никонова «почему» я ответил ему в том духе, что это очень хорошие люди, а нам для таких ничего не жалко. Кстати, эфэсбешники должны быть мне благодарны – без нас хрен бы их кто отправил в такое место аж на две недели! А следить за нашей парой никакого труда не составляло. Приемник они получили уже в гостиничном номере через портал, там же приняли на него сигнал с нашей телепортированной бочки, после чего вернули приемник в Гатчину и вот уже почти неделю загорали на пляже. Пока специалисты Федерации пытались найти ответ на вопрос, чем же таким эдаким молодые люди все же занимаются на самом деле.
Тут Кисин замер, не в силах продолжить даже в мыслях. Тем более что совершенно ясно – никакой особой тайны они для собеседника не представляют.