– Невыносимой! Снова понравишься! Я думаю, ты будешь мне нравиться снова и снова, и я заставлю тебя признать, что я люблю тебя со всей искренностью, жаром и постоянством.
– Мейсон!.. Вест-Индия! – повторил он тоном, каким, наверное, говорящий автомат произносит свою единственную фразу. – Мейсон!.. Вест-Индия! – повторил он. А потом еще трижды, все больше и больше бледнея. Казалось, он не понимает, где он и что с ним.
– Я не лучше старого разбитого молнией каштана в тернфилдском саду, – сказал он затем со вздохом. – Какое право было бы у разбитого ствола ждать, чтобы юная жимолость скрыла своей зеленью его немощь?
И правда, едва Адель увидела миссис Фэрфакс, как она позвала ее к себе на диван и тотчас завалила ее колени фарфоровым, восковым, слоновой кости содержимым своей boîte под излияние тех восторгов и объяснений, какие допускал ее ограниченный запас английских слов.
– Я запасаюсь благими намерениями, твердыми, я верю, как кремень. Во всяком случае, теперь у меня будут иные товарищи и занятия, чем прежде.
Я знала, что уже несколько дней миссис Рид не произносила ни слова. Так ей полегчало? И я подошла к ней.