– Этого не будет, сэр. Не может быть. Людям в этом мире не дано испытывать полного счастья. И мой жребий тот же, что и у ближних моих. Вообразить, что я так взыскана судьбой, значит поверить в волшебные сказки, в грезы наяву.
– Больная или здоровая, она останется некрасивой. Эти черты совершенно лишены гармонии, присущей красоте.
И когда он повернулся ко мне, я встала между ним и дверью. Он выглядел немного смущенным.
– Мешать некому, сэр. У меня нет родственников, которые могли бы возражать.
– Вы, конечно, знаете Тернфилд-Холл? – наконец сумела я выговорить.
Наконец Джорджиана уехала, но теперь Элиза, в свою очередь, попросила меня задержаться на неделю. Она сказала, что ее планы требуют всего ее времени и внимания, так как она намерена отправиться в места ей не известные. Все дни напролет она оставалась у себя в комнате и, заперев дверь, укладывала дорожные сундуки, опустошала ящики, сжигала ненужные бумаги и ни с кем не разговаривала. Мне же она поручила вести дом, принимать посетителей и отвечать на письма соболезнования.