– Ослеп он, – сказал он наконец. – Совсем ослеп, мистер Эдвард-то.
– Потому что меня несправедливо обвинили, и вы, сударыня, и все остальные теперь считаете меня плохой.
Дочистив крыжовник, я спросила, где барышни и их брат.
– О мистере Броклхерсте я слышал и как-то побывал в этом заведении.
– Я уверен, теперь ты сможешь встать на ноги. Ну-ка попробуй!
– Джулия Северн, сударыня! А почему волосы у нее – и у кого угодно еще – почему они завиты? Почему, вопреки всем установлениям и принципам этой школы, она столь открыто предается мирской суетности здесь, в евангелическом благотворительном заведении, и превращает свои волосы в копну кудряшек?