Я поспешила ее успокоить, и в ответ на ее сбивчивое: «Это и правда вы, мисс? В такой поздний час, да еще лесом!» пожала ей руку и последовала за ней на кухню, где Джон уже сидел у жарко пылающего огня.
Он вошел в сад, я поспешила к себе наверх.
– Да, Бесси, – сказала я, расцеловав ее, – и, надеюсь, я не опоздала? Как миссис Рид? Еще, уповаю, жива?
– Вы ведь сказали, что вас зовут Джейн Эллиот? – спросил он.
– Я могла бы решить сейчас, – ответила я, – будь у меня полная уверенность, что брак между нами – это воля Божья. Я бы сейчас же поклялась стать твоей женой, а там будь что будет!
– Не важно… погодите минуту: Адель еще не готова лечь в постель. Моя позиция, мисс Эйр, спиной к огню и лицом к комнате, способствует наблюдениям. Разговаривая с вами, я иногда поглядывал на Адель (у меня есть свои причины считать ее интересным предметом для исследований – причины, которые я, возможно… нет, непременно как-нибудь вам поведаю). Минут десять назад она вытащила из своей коробки розовое шелковое платьице и, пока она его разворачивала, просияла от восторга: кокетство струится в ее крови, пропитывает ее мозг, проникает в самые ее кости. «Il faut que je l'essaie! – вскричала она. – Et à l'instant même!» – и выбежала из комнаты. Сейчас она с Софи занята переодеванием, а через минуту-другую она войдет, и я знаю, кого я увижу: Селину Варанс в миниатюре, какой она появлялась на подмостках, когда занавес… впрочем, не важно. Однако я получу удар по самому болезненному месту. Таково мое предчувствие. Останьтесь и посмотрите, сбудется ли оно.