Теперь мои глаза были закрыты и заслонены: казалось, вокруг меня плещутся волны мрака, и мысли кружили темным неясным хороводом. Отрекшись от себя, расслабившись, я без малейших усилий словно положила себя в сухое русло великой реки. Я слышала, как в дальних горах забушевал поток, почувствовала приближение его бешеных вод, но у меня не было воли встать, не было сил бежать, я лежала в полузабытьи, желая одного: умереть. Лишь одна мысль еще трепетала во мне словно жизнь – мысль о Боге, и из нее родилась непроизнесенная молитва. Слова псалма бились в моем лишенном света сознании, будто требуя, чтобы я прошептала их, но и на это не было сил.