Когда я была шестилетней девочкой, однажды вечером мне довелось услышать, как Бесси рассказывала Марте Эббот, что ей приснился младенец, а младенец во сне – это к беде, и случится она либо с тем, кто видел такой сон, либо с кем-то из его родных. Конечно, я быстро бы забыла этот разговор, если бы на следующий же день он не запечатлелся в моей памяти навсегда – Бесси вызвали домой проститься с умирающей сестренкой.
С Бьюиком на коленях я была счастлива, то есть счастлива на свой лад. И боялась только одного: что мне помешают, как и произошло слишком скоро. Дверь отворилась.
– Я надеюсь, что мы уже друзья, – последовал холодный ответ, и он продолжал смотреть на восходящую луну.
И до отхода ко сну у меня не было свободной минуты, чтобы вернуться к этим мыслям. Но и тогда учительница, с которой я делила комнату, долгой болтовней о всяких пустяках мешала мне вновь обратиться к размышлениям на столь важную для меня тему. Как я желала, чтобы сон заставил ее умолкнуть! Мне чудилось, что стоит мне вернуться к мысли, которая осенила меня последней там, у окна, – и что-то подскажет, как найти выход.
– А накануне разлуки друзья предпочитают остающееся недолгое время проводить друг с другом. Так побеседуем полчаса о вашем путешествии и нашем расставании, пока на небосводе звезды не обретут весь свой блеск. Вот каштан, вот скамья на его узловатых корнях. Так посидим здесь в покое и тишине, хотя, возможно, нам больше никогда не придется сидеть здесь.