– Я понимаю…– горестно вздохнул Квашенников.
– Э-ге-гей! Бей-руби! Руби-бей! – весело перекликались «орки», бодро размахивая тяжелыми алебардами с резиновыми лезвиями.
Однако на этом успехи «витязя» и закончились. Второй из «тевтонцев», услышав хрип своего товарища, перестал пытаться очистить от снега забрало и, резким движением сорвав с головы шлем, яростно набросился на уже покачивающегося «витязя». На его довольно обычном, слегка грубоватом, но вполне человеческом лице яростно сверкали зеленые глаза с вытянутыми, как у кошки, вертикальными зрачками.
Пришел в себя он только спустя несколько минут от боли в потревоженных ранах. Девушка – а разглядев ее поближе, он уже не сомневался, что это представительница расы людей, и к тому же весьма молодая,– успела уже перебинтовать кровоточащие раны, причем его же собственной рубахой, и сейчас пыталась тянуть за собой, что-то бормоча.
– Пожалуйста, позволь! – Недавний утопленник с удивительной для своего возраста силой вцепился в ее руку и вновь зашелся хриплым кашлем.
В плане задуманной ею операции это было очень кстати. «Может, мне его усыновить?» – подумала Ольга и даже подхихикнула от этой мысли. Действительно, весело будет, если она, молодая двадцатипятилетняя человеческая девушка, усыновит шестидесятилетнего снежного эльфа. Смешно! – и она еще раз хихикнула.